Дунула. И протрезвела. Рассказала, послушала. Мне жаль, что я не мыслю, как она. Не вижу все, как она. Я слишком тяжело живу, хотя никто меня об этом не просил.
Пить тоже не выход. Вот, например, чувствую боль, которой не чувствовала уже много месяцев. Кому от этого лучше? Кого я наказываю? Себя? А мне мало? Пьяная я устроила истерику и конец света, и могла бы вполне шагнуть с моста, если бы рядом был мост.
Чего я хочу. Я хочу вернуть свои слова. Забрать их. Хочу поговорить снова. Готова? Нет. Думаю ли я, что он хочет? Знаю, что нет. Могу ли я прощаться, оставшись истеричкой? Нет. Знаю ли я, что сказать? И да, и нет.
Хочу ли видеть, как он живет, зная, что ничего и никогда не будет? Хочу ли я рискнуть опять влететь?? Хочу ли я тратить на него свою жизнь, зная, насколько глупо я себя повела, и насколько сильно любила, но как жила идеей, а не реальностью?
Пьяная я, в панике я, я, которая боялась.
У меня пустые глаза. Однажды это пройдет. Может быть однажды я буду кем-то, кого полюбит кто-то другой. Я слишком много лет не могла себя представить ни с кем другим. Я не делала ровным счетом ничего, потому что я паталогически верная, даже когда меня не просили такой быть.
Я как мешок камней, который высыпали на голову. Такое случается.
Я переживу. Это ничто. Это мое, и я это переживу.
Я чувствовала огромную вину. До сих пор чувствую. Но проблема не в том, что я сказала, это был самый быстрый путь, и у меня на другие не хватало уже сердца. Проблема в том, что я истеричка, и не умею чувствовать себя. Могу ли я поговорить сегодня.
Нет.
Когда? Однажды. Сейчас я чувствую как пивасик и коньячок скручивают меня в узел.
Дома будет душно, и я домой не хочу. Дома мать смотрит на меня знающим взглядом, дома я лежу на постели и не встаю. Дома я жду.
Я очень хотела не быть дома как можно чаще, но с причиной не получается уже очень долго, и это тоже добавило в чашу, я замкнулась, застряла и сорвалась. Я люблю его, не могу не любить, но это совсем другое теперь. Раньше это было чем-то, что меня держало на месте, а теперь это что-то, что просто есть, но я знаю, что с этим ничего не будет, что дальше мы не пойдем, и я думаю, теперь я думаю, мы и не могли. Наверное, я просто зациклилась. Не дала себе шанса посмотреть по сторонам, потому что всегда ищу, где остановиться. У меня не было ничего, но я за это держалась. Мне говорят, что у меня хорошее тело, приятное лицо, и хотя я ебанутая, я стою чего-то. Я хотела стоить его, но только потому что так решила. Если бы я себя остановила, всего бы этого не было. Но может быть я бы до конца не поняла даже своих же умных доводов.
Когда я что-то вбиваю себе в голову, я иду до конца, пока не разобьюсь или добьюсь.
В этот раз я очень разбилась. Хуже всего - разбилась, и дала об этом знать. Такое исправить - как? Я не хочу его оставлять. Хочу, чтобы он всегда мог быть со мной, когда ему нужно, говорить со мной, когда ему нужно, даже если в урон мне. Я паталогически верная. Я подвожу, я делаю больно, я лгу, но я не предаю. И я его не предавала. Я просто сломалась. Но я его не ломала, и я его себя не лишала.
Я не плохой человек. Мне важно было это услышать. Ему я не верю. Мне нужно было, чтобы сказал кто-то другой. Она во всем права. Пьяная я перед ней извинилась.
Трезвая я иду в душ. Но в этот раз без мыслей, вдруг утону.
Что я, убила кого-то?
Я очень хорошо подумаю.
Я вернусь к нему, когда поумнею. И тогда мы решим.
Я б набила себе партак, я еще не готова.
Иду домой, поотдавливала себе все ноги лавкой, и еще тут визжит ребенок.
Уже, оказывается, девять, нельзя пить и не заедать.
Она сказала, что я истощала, как сука. Это правда.

в книге екклезиаста написано: раз конец одинаков, и неизбежен, незачем травить и убивать себя действиями при жизни.
но я все равно жду четырех часов, чтоб пойти дунуть. там написано бояться бога, а если они говорят, что бог это любовь, то нужно бояться любви, а поль элюар писал, раз ни проблеска нет надежды - страха нет. если нет надежды - нет любви.

счастливые и несчастливые все равно закончат одинаково

каждый день я надеюсь, что это сон, но это не сон