впереди носятся птицы, черпают крыльями неба синь, ныряют в потоках воздуха, взмывают клиньями, кружатся, как опавшая листва в вортексе. мы стоим у обрыва, под ногами - город в полуденном солнце, за спинами ветер гнет кроны деревьев, и листва шумит, как море, и в этом шуме зеленых волн тонет и стук сердца, и дыхание, и крики колонии: здесь в ней десятки, сотни пар. у них бледно-оранжевые перья, их голоса похожи на скрип ржавых петель, а там дальше, за мертвыми озерами, за клубами пыли и песка, желтые драконы выворачивают яд из кузовов, черпают песок, роют, вскапывают, давят. здесь от людей только сердца в железных кабинах, только рев самолета, и мы. формы, очертания, как на картинах сюрреалистов: его красные руки, мои растрепанные волосы.
- если ты упадешь с обрыва, я за тобой не полезу. останешься там и будешь реветь.
- (полезешь). я могу написать записку, чтобы тебя в этом не винили. (тебе будет грустно без меня, мне бы было).
он оседает в траву и говорит, что, может быть, мог бы стать счастливым. я обнимаю свои колени и закрываю глаза.