спала, снова, буквально часа два. поломалась нервами. господи, серьезно, пожалуйста, пусть я не сделала самой большой глупости. часть меня думала, а вдруг это очень затянувшийся странный сон. если так - то пора бы проснуться. с другой стороны, я сделала хотя бы что-то с тем, что меня так долго мучило.
меня просто волнует то, как с этим справляться - если я очень и очень стараюсь быть в порядке, но я не могу иногда себя унять, и это стресс, и это негативные последствия для всего этого здорового образа жизни, я не реву, не ною, но иногда меня встряхивает.
я думала. я пыталась представить. я не знаю. для меня это не имеет особого значения.
так странно. все было очень под контролем, как так вышло, что позавчера мне было легко, а вчера показалось, что не хватит воздуха.
но, в конце концов, что в этом такого плохого. я знаю, что не просил. но что в этом плохого.
джун песню написал, про четыре утра. а у меня это часов пять, начало шестого - время, когда птица в парке плачет. когда я раньше мучилась от бессонницы - еще более беспричинной, чем сейчас, я проводила под окном часы, а потом вставало солнце, и на обратную сторону стекла прилепливалась стрекоза. и у меня щемило в сердце от красоты наливающейся листвы, от запаха утра, от грохотания фур о разбитый асфальт.
когда я была маленькой, концепт открытого окна и куда из него все девается был для меня несколько сложным. я иногда бросала самолетики, и они иногда взмывали над дорогой, а я смотрела.
что я имею ввиду, что это за чувство, он спросил. в каком-то роде, это чувство - пять утра, это самолетик над дорогой, это стрекоза, расправляющая крылья, это чувство - пять утра на даче, когда встаешь под крик соседских петухов, натягиваешь на себя одежду, ежась и подпрыгивая от холода, и бредешь к выходу - дергаешь дверь, понимаешь, что заперто, сидишь и ждешь, пока дед и бабушка вернутся на опеле с рынка. выходишь на улицу в шесть утра, холодно, мокро, и солнце палит, и все цветет, это чувство как любимая песня мики ньютон на радио, которую любишь втихаря, и только смущенно бросаешь: "да пусть доиграет", когда кто-то тянется перелючить. как ностальгия по чем-то, чего еще точно не знаешь - такое чувство. будто тянет немного в сердце, а затем чувствуешь, как бежит по венам кровь.