смотрела час пик, проверила почту - хотя, наверное, совершенно зря, засыпаю. раньше не цеплялась за слова - были вопросы, почему, стала это делать - ну по накатанной. могло бы показаться, что я говорю о чем-то другом. может, для меня это другое. все это слишком… далеко и надуманно, и если ни на один из вопросов ответа нет, то и вопросов не было.

мне некуда идти.

раздражение комом в горле скрутилось, а в голове словно бы сгорел какой-то системный блок. моя способность что-то придумывать и так была несколько преувеличенной, теперь она вообще - не на нуле даже, а в минусе. не хочется учить язык - не удобно, темно, лень почему-то, музыка тоже начинает надоедать - все, что я нашла для себя, все, что делало меня счастливей, все, чем я занимала себя, все снова утратило вкус и смысл, и я бешусь, как же я бешусь, и бросаюсь в крайности - я то хочу бежать, то накрыться с головой одеялом - мне все надоело, и даже выводить буквы - я так давно этим не занималась, потому что не было времени, и сил - теперь условия близки к идеальным - но я ничего не делаю, и даже утром едва ли могу проснуться - организм просто не дает, эти последние несколько дней особенно, пора перестать хвататься за выдумку - я делаю себе только больнее и хуже, и признать, что если я и была способна - это было давно, и больше нет, и просто найти себе обычную работу, чтобы занять себя, и прекратить так скучать. я подожду еще немножко - совсем немножко, пока не получу назад свои документы, и пристрою себя куда-то, во что-то реальное и от этого бессмысленное. можно потратить это время, мотаясь по улицам - только было б куда идти. совсем нет. почему-то и за пределами квартиры кажется, что я в четырех стенах. как муравей, перед которым уронили веточку, и он не знает, что делать, потому что умеет идти только по прямой. все не так плохо, как может показаться - просто мне хочется того, чего у меня нет, хочется открыть двери, а там - пейзажи бергена, там - поля, там - вода, там - небо, там я бы тоже была такой, это все самообман.

нет, ну все, это был последний раз, больше не буду спрашивать ни в этом месяце, ни в следующем, ни… ну в самом деле, ну хватит уже. ты как будто совсем отчаялась, даже если это не так - кто тебе поверит. не заходить бы в сеть, не совершать ошибку.

да хотя бы вам назло нужно уйти в пеший поход не ближе, чем на говерлу.

хочу чувствовать облегчение, но, если честно, то мне просто кажется, что мне постучали по губам и сказали, мол, глотай, а я, рыдая, вывернулась наизнанку, и глотнула. я не виню в этом себя, но мне тошно осознавать это, тошно, что все не по-моему, и тошно от того, что пришлось лгать. но, пусть так, они просто доказали еще раз, что все их громкие слова про изменения - просто слова, потому что они сами не хотят меняться.

думала о старом городе. думала, что мне он снился - скучаю жутко, но после этих слов, как мне о них не сожалеть. а еще подумала о том, после всех этих лет, насколько просто было просто говорить с этими людьми - а я и не знала. это уже не важно, я все равно делаю все, чтобы они перестали, а еще меня всегда удивляло желение людей помочь - может, потому, что я всегда помогала, того не желая, а просто потому, что так правильно.

наверное, я так себя не люблю, что меня удивляет, почему другие не сходятся со мной в этом. но с другой стороны, если я себя не люблю, почему же я считаю себя выше чего-то.

зацепилась взглядом, а потом еще раз - но уже за детское платье на витрине. подумала, что хотела бы быть человеком, для кого это важно, чтобы все было просто, чтобы это было тем, чего мне хочется, чтобы это было тем, что я понимаю.
но это все не для меня. я знала это всегда. но я хотела не знать. я действительно однажды считала, что при достижении определенного рубежа все кардинально меняется, но ничего не изменилось. а за последние годы стабильной остается даже высота, с которой я смотрю на то, что вокруг меня.
хочу жить для себя. понимаю только жизнь для себя. а раз так, я могу стерпеть. любовь для меня все равно что-то совсем другое. я люблю все, в чем есть тепло.

а, ну и еще - сегодня все закончилось. жаль, что я сорвалась в понедельник, жаль, что я совсем слетела с катушек от усталости - но прошлое, даже не совсем далекое, всегда какое-то стыдное. все закончилось - а это главное. что дальше - дальше полная непонятных вещей жизнь.

я дам себе немного времени. займусь чем-то. и буду жить.

и ты совсем не хочешь слушать. потому что я опять, даже тут, поступила глупо - я очень тебя люблю. что я могу. смотри, я плачу, я ничтожна, брось в меня камень первым, а все остальное я сделаю сама.

чувствую себя вот так.



а должна вот так.

жаль, что вчера не хватило терпения промолчать, потому что все укладывается в схему. все просто. ничего страшного. ко всему привыкаешь.

я совсем вымоталась. я начинаю реветь. утром все было хорошо, я со всем смирилась, я как-то привела в порядок мысли, я как-то успокоилась, и поехала помогать решать дела. я улыбалась любимой музыке, мне было тепло, и солнце светило, поэтому вокруг все казалось чуть менее унылым. я шутила, и говорила, и держала себя в руках - не с друзьями даже, а так - за компанию с чужим человеком. но в результате - слеза за слезой, и я уже размазываю по щекам едкую черную краску. и все не так, и я уже совсем не я, совсем не настаиваю на своем, я просто ком нервов, который пытается улыбаться, который выслушивает, как декан говорит совершенно бредовые вещи, и внезапно называет коротким именем, а не как обычно - обычно он вообще имени моего не знает, и я сижу на этом стуле, натянутой улыбкой пытаюсь казаться кем-то, и слушаю, как он расказывает, что я, наверное, влюбилась. и я прихожу домой, рыдая, потому что все не так, а я просто хочу сделать правильно, а потом я понимаю, что сделала ошибку, как и почему, и как это могло произойти, за ними столько ошибок и столько неправильного отношения ко всему, что моя ошибка - просто ошибка, не меняющая ничего в моей жизни, но я все равно залипаю, и больше ничего не вижу.

мне так плохо, и я начинаю реветь, когда со мной говорят тоном, словно я ребенок, у которого болит, я просто взрываюсь слезами, я не знаю, что со мной не так. мне так плохо, что я не выдержала и написала ей, мне так плохо, что я не хочу, не хочу, не хочу, не хочу остаться одна. мне так плохо, и мне хуже, когда я понимаю, насколько неправильно я ко всему отношусь, насколько сильно я себя выматываю, но я не могу, не могу, не могу. я так устала. я устала от бессмыленности, устала от ответственности за решение, которое было совершенно необдуманым, я устала от всего, от себя, от боли, от несовершенности всего, чего я касаюсь.

и дома тоже - я начала рыдать еще в воскресенье, потому что, очевидно, со мной вообще все не так, даже когда я стараюсь, но прошла уже почти вся рабочая неделя, а в комнате невозможно находиться, ей же нравится смотреть, как я реву, ей нравится, и это видно. хорошо. хорошо. пусть так.

но что мне делать. что мне делать с тем, что я не могу изменить ровным счетом ничего.

у меня пусто в голове. в сердце ноет так сильно, что я не могу сдержать стон - как будто бы мне очень больно. а почему. почему мне так больно, я не знаю. все начинается с мелочи, а болит, болит же, словно жизнь.

я должна стоять на своем, а я сдаюсь - потому что у меня не хватает. меня не хватает. меня просто не хватает. я стерлась об атмосферу. вот тебе и самореализация.

как убедить себя в том, что все хорошо и в пределах моего контроля, если, как только я начинаю успокаиваться, я снова цепляюсь за что-то, и все начинается заново. мне нужно либо все сделать, либо отвлечься и развеяться, но как вообще это сделать, если я начинаю реветь по любому поводу, а единственный человек, которого я хочу видеть, ты, и я не хочу навязываться со своими нервами на пределе, потому что ты будешь из жалости пытаться найти логику и решение, и мне это не поможет вообще никак, мне нужны обнимашки, согласие, что все неправы, и, не знаю, валяние в снегу.
а еще меня раздражают звуки. я, кажется, сейчас совсем свихнусь. пожалуйста, хватит шелестеть.

три дня - это время, не обремененное тоской. на четвертый день углы губ ползут вниз. это совсем не открытие, просто признание.

боюсь приходить к выводу, что счастье - это кто-то, потому что это означает, что счастья нет. everyone needs a place. it shouldn't be inside of someone else.
те, кто покидают омелас, делают это потому, что не могут закрывать глаза на принесенную жертву. но они не делают ничего, чтобы спасти эту жертву, потому что тогда в жертву будут принесены те, кто за счет нее живет. они покидают омелас, потому что они беспомощные моралисты. и они не возвращаются. они тоже не правы.