я чувствую себя жалкой. я голодная, я записываю время, когда я ем, считай, воздух, в заметках, и пытаюсь замотать почки одеялами, потому что с вами-то, что, товарищи.

эти таблетки делают меня нервной и я постоянно плачу, а от тех мне было страшно, и хотелось хвататься хотя бы за что-то. я хожу, как винни зе пух, и пытаюсь сохранить хоть каплю достоиства, но, наверное, у меня это плохо получается.

мама злится, и ей тоже хреново, и ей приходится делать стремные вещи, но я злюсь на нее тоже, временами, потому что меня выворачивает наизнанку, а она делает вид, будто все можно вылечить подорожником.

захожу в сеть, чтобы еще больше расстроиться, что ему все равно. плачу который раз за вечер, потому что нервы на пределе, швы кровят, до среды дожить на найденной в нете диете, потому что стало хуже с побочной болезнью.
мне очень тяжело, морально и физически, и я очень голодная. и я просто хочу поговорить о чем-то. но я не хочу заставлять. вообще, нет, не знаю, наверное я просто очень устала и хочу, чтобы кто-то помог мне забыться хоть на немножко.

было бы хорошо, если бы я чувствовала себя значимой. но не с моей идеологией просить побыть мне другом так же, как я побыла для тебя. я не спала, хотя нужно было утром на работу, и ты все говорил.

но я не буду просить. я просто поплачу еще, и, может, получится уснуть. слишком поздно начинать смотреть Легенду синего моря, да и сейчас, с моими глазами на мокром месте смотреть такое - о дружбе, любви и приключениях. ну да, ну да.

лор как-то сказал, до этого всего, пока я делала вид, что орв это самая большая проблема, что все проблемы в голове, и мне нужно пить валерьянку.

может, поэтому у меня уши и недолечены, ну или он был прав.

я отвыкла писать о себе, отвыкла смотреть, как выглядит быстрая мысль на экране - часто глупо.

вообще, я как-то думала, с опаской, почему со мной не случается ничего. я думала, не бывает так.

случилось.

каждый переживет чью-то смерть, чью-то болезнь, свою болезнь, и в конце однажды встретит смерть. и остальное: одиночество, страхи, конфликты. все будет в наборе, просто, конечно, глупо было ожидать это в каких-то обусловленных правилами вселенной временных рамках.

это так не работает.

пора перестать цепляться за безопасное детство. оно не было таким. я помню, оно не было таким. я хотела бы забыть, что оно не было таким. я забывала, что оно не было таким.

надо просто отпустить.

его лицо возможно уже сожрали черви. но оно в подкорке моего мозга. оно в сетчатке моих глаз. зачем я снова вспомнила об этом.

с каждым может произойти, каждый может заболеть, каждого могут разрезать, как жабу, и сшить. но я хотела бы, когда все закончится, стереть память, как в "люди в черном". даже не себе - я вполне подтверждаю собой факт о том, что мозг стирает травматические события из памяти или просто их блокирует (но, все же, моя психика очень страдает), а остальным.

надо смотреть на мир проще, но для этого нужно быть кем-то другим.

никто не знает, какой у меня был нервный срыв, когда я поняла, что больна. дайте мне оскар. я дотянула, сгорая. не самый умный мой поступок - ждать. но мне казалось, у меня были на то причины.

не могу заставить себя взять трубку, когда звонят с незнакомого номера. это может быть важно, а я не могу. особенно, если всего один раз.

с другой стороны - люди ко всему привыкают, к хорошему, к плохому. если я позволю себе привыкнуть (я лгу себе, что этого еще не случилось, не случалось), то… как долго это займет, пока не найдется какая-нибудь девушка, которой нужно будет уделять свободное время, пока она не скажет то же, что все говорят, пока все опять не повторится?

хорошо разбрасываться словами раз за разом, правда? хорошо заставлять пустить в душу, и затем оставлять вместо себя привычку, и больше ничего.

ты сказал: "ты не знаешь, не сделаю ли я того же, что и все". я сделала вид, что свела все на шутку. конечно я знаю, знаю, что сделаешь.

дело в том, что дружба существует как потребность. потребности удовлетворяются, перекрываются, исчезают, заменяются другими.

было хорошо притворяться в дружбу, когда ты ребенок, и просто хочешь построить башню из песка немного выше, чем твой сосед по песочнице. но все иначе, когда тебе светит двадцать три, и ты пытаешься играть в дружбу с разведенным недавно парнем, которого ты помнишь пятнадцатилетним.

нет, наверное, ничего плохого в том, чтобы хотеть хоть чего-то для себя. но дело в том, что надо быть реалистом. надо понимать, что все заканчивается, так или иначе.

но я хочу того, что у меня когда-то было. я хочу закидать тебя снегом и напоить чаем. мне всего-то светит двадцать три, я не хочу семью, не хочу замуж, не хочу детей.
я просто хочу чего-то хорошего.

все выглядит таким надуманным.

прекращай ждать.

если ты завтра скажешь мне подождать, может, всё и пройдет, или выпить витаминку, знаешь, наверное, я просто.

я такое же социальное животное, как и все, просто я подавляю свои потребности то ли с большим успехом, чем остальные, то ли просто не так уж кому-то и нужно подавлять что-то в себе.

мне кажется, меня приручают, как собачку павлова.
мне кажется, это не самая плохая идея, применимая ко мне, но, тем не менее, хотелось бы знать, планировано ли, случайно ли. дело в том, что я никому не верю, даже себе, даже тому, что я вижу, не говоря уже о собственных эмоциях. поэтому, даже если я спрошу, и ответ будет положительным, я не поверю, впрочем, я не поверю и в отрицательный.

мне кажется, ко мне ищут подход, как к больному животному. мне кажется, ко мне применяются методы те же, что и к тому барсуку, что бегает по клетке и гавкает. я говорю, один раз обнять - хватит, но сама же рефлекторно подаюсь вперед, в теплый замок рук.

я просто хочу знать. дело в том, что меня не слушают, не воспринимают всерьез. дело в том, что меня осторожно спрашивают, прощупывая почву, дело в том, что я успела привыкнуть, дело в том, что я не могу определиться, чего я хочу, и что я могу отдать в ответ.

мне говорили, что вот так, как у нас, оно без чувств невозможно, что так просто не бывает, но дело ведь в выборе, всегда дело в выборе.

я столько всего хочу сделать. как раньше. я хочу расшибать колени и я хочу делать глупости, я хочу хотеть, я хочу перестать чувствовать себя недостойной желаний, я хочу перестать играть в это умерщвление плоти, я хочу, чтобы то, что давит мне на плечи, и иногда не позволяет мне говорить, ушло, я хочу перестать бояться, что хоть какое-то из моих чувств растопчут и бросят мне под ноги.

хочу. хочу. хочу.

но человека определяют не его желания, а его поступки. я перестала быть храброй, я перестала быть безрассудной. я сказала, что во мне столько же эмоций, сколько их в ложке, и я даже в это поверила.

я хочу поступить эгоистично. я хочу рассказать всё от начала до конца и посмотреть, останешься ли ты.

но я хочу, чтобы ты остался. как же тогда рассказать.