я так часто стала теряться. теряюсь в квартире, теряюсь в собственной постели, теряюсь, готовля себе ужин (морковь, морковь, морковь), опуская посуду в мойку, и не находясь, чтобы помыть последнюю тарелку, теряюсь иногда. теряюсь в душе - там тепло, и можно слушать шум воды, оправдываясь, что из воды мы все пришли, в воде нам и место, теряюсь. теряюсь между светлой мыслью и концом дня, когда я лежу в той же кровати, держа в руках планшет с открытым сайтом, куда я вписываю текст. преодолеть чувство беспомощной слабости - вот, что стоит на пути, и еще эта темень, в которую я иногда проваливаюсь, и еще - никто не гонит в спину, никто не злит, не тянет, раньше выбираться из наматывания кругов по коридору мне приходилось из-за необходимости определенного действия, приходилось заставлять себя найтись, или притвориться найденой. а иногда я словно просыпалась, и тогда я была лучшей версией себя, и такое случается до сих пор, но. они не знают, что со мной делать, просто ждут. лучше бы злились, наверное.
мне лучше, правда, я. просто меня ничто не держит, почти ничто не держит, только я сама. у меня сильные руки?
сегодня с обеда идет дождь, а еще. иногда мне кажется, что я жду чего-то, какого-то слова.
- Search
- Favourites
- Tags
- Archive
- осами о стінки черепу б'ється вибір катастроф айзека азімова
Posts with tag хей
0
уговориваю себя, как сектанты уговаривают претендентов в новую паству, даю себе книжечку, в которой написано любить всех, себя, идти к свету, не обращая внимания на между строк про денежные донаты.
ничего, что я не могу удерживать знакомства, не могу оставаться нужной, не умею не падать, и ходить по земле, только летать и ползать, ничего, что я исключаю себя или меня исключают из обычных социуму жизненных движух, вроде обременения компанией, семьей, детьми.
и я на самом деле, иногда очевидно, иногда где-то глубоко внутри, под слоями животного страха, под фобиями, налипшими на меня, как репьи, думаю, что мое представление о счастье - это полноценная самость.
но я человек, человеку должно быть свойственно функционировать в обществе, взаимодействовать с обществом не просто на исходящих, но и на входящих, что должен быть обмен, бартер, диалог, завязка, основная часть и развязка. я все лето пыталась понять, я записала десятки аудиофайлов просто пытаясь говорить, найти в своем выступлении в рамках ted хоть какой-то выход. то, что я потом слышала, било меня еще больнее.
поэтому я решила перестать с собой говорить. перестать себя слушать. заткнуться. придумать цель, придумать алгоритм. я все равно мало что чувствую. когда я говорю, что плачу, это значит, что у меня чуть дернулась голова, чуть скривилось лицо, чуть взмокли ресницы, чуть сбился выдох.
мне все равно, кто виноват в том, что я не вписалась, что мне не находится места, что меня отодвигают на второй план, и ставят на полку. честно - иногда у меня нет даже сочувствия, я думаю, я пугаю.
я решила и о людях не говорить - хватит бегать по кругу, я заебалась жевать свой же хвост.
сказать честно, бывает, что я говорю я заслуживаю лучшего в пустоту комнаты, и мое сердце не екает от ощущения, что я лгу.
ничего, что я не могу удерживать знакомства, не могу оставаться нужной, не умею не падать, и ходить по земле, только летать и ползать, ничего, что я исключаю себя или меня исключают из обычных социуму жизненных движух, вроде обременения компанией, семьей, детьми.
и я на самом деле, иногда очевидно, иногда где-то глубоко внутри, под слоями животного страха, под фобиями, налипшими на меня, как репьи, думаю, что мое представление о счастье - это полноценная самость.
но я человек, человеку должно быть свойственно функционировать в обществе, взаимодействовать с обществом не просто на исходящих, но и на входящих, что должен быть обмен, бартер, диалог, завязка, основная часть и развязка. я все лето пыталась понять, я записала десятки аудиофайлов просто пытаясь говорить, найти в своем выступлении в рамках ted хоть какой-то выход. то, что я потом слышала, било меня еще больнее.
поэтому я решила перестать с собой говорить. перестать себя слушать. заткнуться. придумать цель, придумать алгоритм. я все равно мало что чувствую. когда я говорю, что плачу, это значит, что у меня чуть дернулась голова, чуть скривилось лицо, чуть взмокли ресницы, чуть сбился выдох.
мне все равно, кто виноват в том, что я не вписалась, что мне не находится места, что меня отодвигают на второй план, и ставят на полку. честно - иногда у меня нет даже сочувствия, я думаю, я пугаю.
я решила и о людях не говорить - хватит бегать по кругу, я заебалась жевать свой же хвост.
сказать честно, бывает, что я говорю я заслуживаю лучшего в пустоту комнаты, и мое сердце не екает от ощущения, что я лгу.
говорю себе: у меня на сердце легко. я не чувствую сожаления то за одно, то за другое. говорю себе, что ну и пусть, пусть я последний щенок в корзине, быть бы целостным щенком, как самоцель. быть хорошим щенком. живучим щенком. здоровым щенком. щенком, который охуенен в своей полноценности вопреки нахождению в корзине.
я так цеплялась, думала, я так много отдаю, что мне не хватит, что не наберется больше, что все зря, что все в молоко, но теперь я поняла, наконец, боже, да бери, бери, подумаешь, это такая ерунда, на самом-то деле,
знаешь, в картах так бывает, когда отдаешь козырь, а потом набираешь до шести, и снова с козырью. когда отдаешь, не жалея, не думая, боже, подумаешь, пусть. раз отдаешь - так надо. как я счастлива сейчас,
энергия - понимаешь, энергия, как та, когда ты подставляешь солнцу лицо, и начинает бежать под кожей отданое тепло, или как если включить лампу, и
знаешь
свобода свобода свобода это прощение
знаешь, в картах так бывает, когда отдаешь козырь, а потом набираешь до шести, и снова с козырью. когда отдаешь, не жалея, не думая, боже, подумаешь, пусть. раз отдаешь - так надо. как я счастлива сейчас,
энергия - понимаешь, энергия, как та, когда ты подставляешь солнцу лицо, и начинает бежать под кожей отданое тепло, или как если включить лампу, и
знаешь
свобода свобода свобода это прощение
с весны наблюдаю из окна одну ту же картину: две человека, мужчина и женщина, вроде, постоянно сидят на одном и том же месте, "выгуливая" ротвейлера. там место такое, вроде клумбы, с вкопаными в землю колесами, чтобы машины не заезжали на траву (наверное, зачем они там еще). клумба эта довольно большая, с одной стороны дорога, с другой - улица. но они сидят там, считайте, неподвижно, часами, иногда по часов пять, собака часто на поводке, не самом коротком, но и бегать далеко она с ним, естественно, не может. они сидят там и в дождь, и в мороз, и в жару, и когда там трава, и когда грязь, и когда снег, и когда лед, не знаю, откуда они приходят, где живут, но вряд ли далеко. собака эта вряд ли видела дальше нашей улицы, максимум - района, мне так кажется. дальше этого клочка земли, радиус ее передвижений на поводке вокруг этих колес - метра полтора, два-три без поводка.
это была длинная метафора.
это была длинная метафора.
кто-нибудь когда-нибудь ревел сухими слезами в книжном шкафу? нашла книжку детскую, том и джерри, все дела, куда нужно было, со всем прочим, записывать дни рождения. скажем так, строк было много, две страницы чуть больше тетрадного формата на каждый месяц. пустые за редким исключением, где мой нетвердый почерк гелевой ручкой вывел имена несольких одноклассников, брата и родителей.
кричу из комнаты, мол, жестоко было дарить такое ребенку, у которого 1 (один) друг, да и тот кот, да и то - спустя десяток лет. в ответ: мы дарили с надеждой. я: с какой надеждой? надо было или меня на другого ребенка поменять, или хотя бы не клеймить мои попытки дружить с людьми "она просто тебя зовет, потому что больше не с кем".
ну вот так вот. никогда не знала, что однажды я буду с этого глубже влазить в крижный шкаф, чтобы не было видно, как скривилось лицо. я была самодостаточной, а сейчас я хочу, чтобы говорили на бэкграунде, пока я пью, но я не могу столько тратить на бары, а где мне еще пить.
такой большой город, а сжался до размеров не квартиры даже, не комнаты, а точки на кровати, на которой я сижу, придя домой. я не хочу никуда идти. это порицаемо - одному.
26 ноября 2017, черновик
кричу из комнаты, мол, жестоко было дарить такое ребенку, у которого 1 (один) друг, да и тот кот, да и то - спустя десяток лет. в ответ: мы дарили с надеждой. я: с какой надеждой? надо было или меня на другого ребенка поменять, или хотя бы не клеймить мои попытки дружить с людьми "она просто тебя зовет, потому что больше не с кем".
ну вот так вот. никогда не знала, что однажды я буду с этого глубже влазить в крижный шкаф, чтобы не было видно, как скривилось лицо. я была самодостаточной, а сейчас я хочу, чтобы говорили на бэкграунде, пока я пью, но я не могу столько тратить на бары, а где мне еще пить.
такой большой город, а сжался до размеров не квартиры даже, не комнаты, а точки на кровати, на которой я сижу, придя домой. я не хочу никуда идти. это порицаемо - одному.
26 ноября 2017, черновик
у меня зависимость будто. боюсь оставить, боюсь блять сделать правильно, боюсь отвернуться от прошлого, отвернуться от отвернувшихся, вчера перед ней извинилась, что не взяла трубку не потому, что чувствовала вину, а потому что я боюсь остаться совсем одна, хотя это уже случилось, и так давно, годы назад, а я все притворяюсь, притворяюсь же, что нет, что это мое решение целиком и полностью. нет, не мое.
я! боюсь! одиночества! боюсь канонически! боюсь посмотреть правде в глаза, боюсь оставить, уйти, ошибиться.
боюсь отойти от берега, вдруг, кто-то начнет тонуть. озеро пустое, но вдруг. кто-то. начнет. тонуть. и я тогда не смогу пойти на дно оправданно.
зависимость проявляется так. я говорю себе "это в последний раз, еще один раз, и все, завтра, послезавтра, через неделю". я могу сказать нет всем, кроме себя.
помогите. где-то должен быть ответ. я не боюсь одиночества, если у меня есть выпить, я не боюсь одиночества, если я перехожу в категорию средне. средняя работа, среднее времяпровождение, средний уровень счастья, средние потребности, средние желания, средние мечты.
два часа ночи, я голодная, и я только что снова макнула себя в озерную воду.
я! боюсь! одиночества! боюсь канонически! боюсь посмотреть правде в глаза, боюсь оставить, уйти, ошибиться.
боюсь отойти от берега, вдруг, кто-то начнет тонуть. озеро пустое, но вдруг. кто-то. начнет. тонуть. и я тогда не смогу пойти на дно оправданно.
зависимость проявляется так. я говорю себе "это в последний раз, еще один раз, и все, завтра, послезавтра, через неделю". я могу сказать нет всем, кроме себя.
помогите. где-то должен быть ответ. я не боюсь одиночества, если у меня есть выпить, я не боюсь одиночества, если я перехожу в категорию средне. средняя работа, среднее времяпровождение, средний уровень счастья, средние потребности, средние желания, средние мечты.
два часа ночи, я голодная, и я только что снова макнула себя в озерную воду.
я превращаю простые вещи в массу, которую кладу на весы. столько мне - столько же тебе, граммом меньше мне, граммом больше тебе, и я взбрыкиваюсь.
я тренировала себя два или три дня ничего не записывать, и сегодня, когда перестала ощущать позывы стучать по клавиатуре, вернулась.
хотелось бы сказать, что вернулась я с трезвой головой, но я вернулась с туманами и первым снегом, и песнями о любви, тянущимися за мной из динамиков, как шлейф.
я лучше переношу, спокойнее, но я все равно. все равно. когда он болеет, или когда ему хочется рассказать о том, как ему надоела работа с ее несправедливой оплатой, он говорит об этом мне. он выговаривается, и откладывает в сторону телефон, а я остаюсь один на один с пониманием, что я опять его опекаю, и ничего у нас не складывается по-другому, и сложиться, наверное, не может.
я ведь обо всем этом ему говорила. говорила не тратить время, и идти учиться на своем природоведческом, говорила о стольких вещах. и вот все случается, и продолжает случаться так, как я говорила, он продолжает поступать по-моему, но с одной только оговоркой - не потому, что я, а потому что что-то изменилось, и я к этому не имею никакого отношения.
на улице сильный ветер, птиц сносит - не меньше, чем сорок километров в час. он сказал, что сидеть на месте - глупо, и я не сказала, что я сижу на месте, и никак не продвинусь ни на шаг, потому что я не хочу делить с ним то, что он не понимает, чего я сама не понимаю до конца - антидепрессанты для тех, кто страдает депрессией, а со мной все хорошо, все замечательно.
мерзнут руки, потому что от окон идет сквозняк, краем глаза вижу, как борются с ветрам вороны - воронья стая, вороньи стаи. сада не сталось, остались стаи.
я хочу собой гордиться. хочу перейти к следующим этапам плана, и это было бы просто, но первый этап все еще впереди. я даже не взлетела еще, чтобы бороться с ветром, это все, что пребывает в движении во мне - инерция-все-еще.
сегодня правда падал первый снег. пугающая быстротечность времени. я слушаю альбом The Black Skirts - Team Baby впервые.
я нахожу, если говорить о себе, что я словно бы пытаюсь не делать, потому что уже нечего сказать, кроме того, что меня душит одновременно и страх, и отвращение от страха, состояния и чувства людей, которых я никогда не знала, не знаю, и знать не буду - все чего-то боятся, все наиболее далеки, и наиболее близки только самим себе.
неподвижно сижу перед окном, смотрю на дождь, туман и плывущие тучи, и время от времени отправляю в рот очередную ложку риса. и тут до меня доходит. чертова белла свон нахуй.