я хотела бы, чтобы моя жизнь была пиршеством, где сердца открывались, и струились вина, я хотела бы посадить красоту себе на колени, но все, чего хочу в реалиях, это поднимать пьянчуг в темных переулках, испытывая сострадание плохой матери к маленьким детям, и слушать, как он говорит на языке смерти - с нежностью.
а что бы сделал артур. артур бы пошел к морю.

с тех пор, как я сказала, то попаду под дождь, то просто замерзну - что дома, что на улице. разгар лета, а я в вязаных носках и под шерстяным пледом, смотрю на часы, и меня колотит. опять чувствую себя виноватой. но, по-моему, там правильного решения не было. раньше я думала, прошло всего семь дней, а сейчас, что прошло уже ц-е-л-ы-х семь дней. не сегодня, да? как ты. как у тебя дела.

дед, мне грустно. у меня твой лоб, взгляд, любовь к рубашкам и философия. дед, что с тобой вообще стало, я всегда думала, мы могли быть корешами, если бы ты был жив. мне никогда не было интересно пить, чтобы расслабиться, и посмотреть на вещи через пелену - мне всегда казалось это глупой тратой себя. но я никогда не чувствовала отвращения к людям, которые просто сломались. дед, слушай, почему это именно со мной должно было произойти. у тебя есть еще внуки, но твоих генов только на меня хватило или что. или это потому что только меня ты и видел? не то чтобы я хотела, чтобы хоть один из нас троих так жил, но, дед, это нечестно. я это переживу, и переломаю, еще немножко времени, я могу. пожелай мне удачи, что ли. так захотелось увидеть твою фотку, но не могу найти. раньше она стояла в серванте, а теперь ни серванта, ни тебя, дед.

кеша вернулась двадцать часов назад. мне всегда нравились ее веснушки.

судя по моему распухшему ебалу утром, рыдаю я ночью, чтобы потом днями давиться отсутствием слез

короче, я и так много пизжу в последнее время, и уже как какая-то туристическая достопримечательность, экспонат музея "ну нахуя вот это все", но вот, что я хочу сказать:
1. любовь не приходит, и не врывается, пушо она не омон, и не дядя. любовь взращивается, как тамагочи, укачивается, как фёрби, и ведет себя, как котик, которому разрешаешь грызть пальцы (пока маленький, потом это уже не остановить). так что в твоих же руках.
2. лучших друзей любить можно, и даже нужно, но не вот тем монстрополисом, которого взрастил и выносил, а так, душой, без тела.
3. сохранить нормальные отношения адский неебический труд, и за каждым словом надо следить.
4. если у человека грустные глаза - не надо. не надо вообще ничего, и похуй, что говорит, что делает, не надо ничего, потому что такими же глазами потом на себя будете смотреть в зеркало.
5. подумайте, даже если уже разрывает, и так хуево, и грустно, что дыхание спирает, не будет ли еще хуже - потому что, опача, это реально.
6. забота, симпатия, влечение, интерес, теплота - вся эта хуйня не означает, что вашему взрощенному дадут зеленый свет, так что.
7. нахуя. тебе. это.
8. за просто так любят неудачники.
9. нихуя ты не умнее других.
10. честность это заебись, будь честным, но не грудой камней в мешке, не роялем, сброшенным на голову.
11. ЧУВСТВО. ВИНЫ.
12. это очень сложно, и постоянно хочется заорать, умолять. то все заебись, а то хочется пойти и набить себе партак. кита. потому что ты кит, и ты мне сердце разбил, положил в атбшный пакет и расхуячил. прекрати злиться. - все, другого нет, вся жизнь превратилась в страдания беллы во второй части сумерек.
13. как раньше уже не будет.
14.… успокойся - и
рот
закрой

из всей этой нервотрепки и сучей тряски я получила один плюс - я узнала, что небо не падает, если выходишь на улицу в шортах и с ногами в черных точках из-за неудачного эксперимента, без фулфейса, а только с тоналкой на носу, а то и вовсе без нее, или в огромном джемпере, потому что… давайте серьезно. я вешу сорок семь кг, у меня тонкие руки, торчат ребра и грудь стала на размер меньше, и я это замечаю и осознаю, только если мне говорят, мол, у тебя очень впали щеки, или почему у тебя такая маленькая рука - и вся эта задрочь со своим внешним видом вообще не влияет ни на что. иногда я кажусь себе красивее до того, как я плеснула на себя из всех флаконов. голову помыл, зубы почистил, пахнешь свежестью мяты и сладкой грушей, одежда на тебе - присутствует. все остальное похуям.

волнуюсь. постоянно. нервничаю. срываюсь. слетаю. не могу усидеть на месте. не смотрю ни под ноги, ни по сторонам, я даже пауков сейчас не боюсь, мне не до того. я и раньше переживала, но это было так, доброе какое-то волнение, ну, пока кукушка не ударила, но вот эту неделю это какой-то ад. я так боюсь сделать что-то не так, сказать что-то не так, что я не могу даже трезво оценивать ситуацию, пока не сделаю что-то не так или не скажу что-то не так. я прекрасно понимаю, что я загоняюсь на ровном месте, что это был бы не конец света объективно, но. я просто не могу, меня ломает, меня трусит, меня рвет просто, потому что я не в состоянии даже сказать нет. я могу сказать нет, но потом я скажу да. только не злись, не смотри на меня так, не уходи, не думай, что мне все равно.
что я сделала, зачем я это сделала и продолжаю делать с собой. у меня дикое лицо. и слепое сердце.

может, это симулятор такой. мол, представь все свои страхи, и положи их на себя, и если их победишь, то вообще все в жизни сможешь.

я сегодня три раза попала под дождь. я труман. надо мной туча.

она говорит, завидую твоим "проблемам", я их уже пережила, а я отвечаю не иди нахуй, а что у кого-то нет ручек/ножек, но человеку может болеть только свой порез, и, наверное, это тоже личностный рост.

для тебя, сказал генри, любовь похожа на религию, она больше, чем простая романтическая любовь, никто не захочет спать с тобой, а я сказал ударь меня, генри, бей меня, пока я не сблюю, но я принял этот выстрел по иным причинам, и эта пуля останется со мной, ты не можешь ее забрать, она моя, и на ней твое имя.
вы говорите, все и всех можно заменить, но это только если вы дети дивного нового мира. это мое, и мне с этим жить, а остальное - самообман и внушение, мотивация, чтобы были силы подняться с кровати.

даже если бы у меня было, куда идти, я бы все равно пошла к тебе

собак иногда вывозят, да и вообще животных, за город, и оставляют там на дороге или пустыре, когда наигрались. а они ждут.
у нас тут киоск стоял недавно, две бездомные собаки рядом поселились, спали там, их кормили, они обгавкивали прохожих и машины.
когда киоск снесли, и хозяева его съехали, там осталось только пара кирпичей, клумба, и место под фундамент. и две собаки. одна черная с рыжим, вторая светлая, грязно-песочная.
они перестали приходить на это место и спать там совсем недавно, но иногда все равно бродят рядом, бегают за машинами.
их ведь никто не просил быть верными, привязываться, никто ничего не обещал, но им давали кров, их кормили, и может иногда трепали по загривку. и этого хватило.
они хотя бы друг у друга есть.
еще под лесом, рядом с мусорниками, был вывод щенков зимой. (колет в боку, пока пишу, допилась), им поставили миски, кто-то притащил матрас, сделали им что-то вроде палатки. у них все это было буквально день-два, а потом кто-то забрал у них все это, может, чертова дворничка, может, бомж, может, просто кто-то имел что-то против собак.
я часто говорю собакам привет, просто, чтоб они не вставали на дыбы, но чаще пытаюсь даже не смотреть в их сторону - я часто завожу собак таким образом, они идут со мной, жмутся к ноге, а я не могу предложить им ровным счетом ничего, потому что если я дам им еды, они будут ждать ее снова, если их погладить, они узнают ласку и будут доверчивы к людям, которые могут им навередить, я не могу дать им дом. у них на ушах клипсы, и все с ними будет нормально, если только они будут оставаться дикими.
я ведь все еще пишу про собак?

чего мне теперь бояться, если терять нечего. у меня себя не осталось, я машина. я пыталась разрыдаться, и не смогла - выдушила две жалкие слезы, которые сразу же и высохли. я чувствую пустоту, и у меня сел голос, и у меня ничего нет. когда я закрываю глаза, я вижу, как ты поешь. у тебя мертвый взгляд, и теперь у меня такой же, а должно было быть не так. я говорю, ничего не ждала, но хотела - я хотела с тобой постареть. хотела, чтобы ты переложил на меня все, что болело, и я бы для тебя выдержала, хотела хотя бы попытаться, а все, что получилось - вот, все, что болело, все мое, упало на тебя. что я, не знала, что ты кривишь душой, что я, не знала, что когда ты говоришь, что все хорошо и что умерло - тебе больно втройне? так почему послушала тебя, почему закрыла глаза и послушала тебя. потому что моего желания было так много, что оно не вмещалось во мне, потому что с каждым разом мне все сложнее было быть рядом с тобой, и отмалчиваться на твои вопросы, что не так. он спрашивал, кто тебя обидел, а я говорила ты, и ерошила ему волосы. а теперь это все кажется сном. кажется ненастоящим. кажется, всегда было так, и не было ничего. я снова таю - на мне висят джинсы, и все это за неделю, за несколько дней. у меня нечего терять, нечего скрывать, я рассказала, хотя она не понимает, но я просто хочу, чтобы кто-то знал, почему, если я свалюсь. я шатаюсь по улицам и пою песни охрипшим голосом. я переписала резюме - мне стало совсем все равно, раньше мне было неудобно говорить лишнего, а теперь мне не страшно, я уже все сказала, я уже сгорела, и во мне ничего нет. может быть, я все себе придумала. придумала, как тошнит от нервов, придумала, как немеют руки ноги, придумала, как люблю тебя, может, на самом деле я любила себя, любила идею, что я способна тебе помочь.
я могу миллион раз сказать, что я не хотела, но сделанного н вернешь. я очередной человек, который тебя подвел. я очередная ошибка, в которой ты не виноват. ты не заслужил такого. не заслужил и капли того, что на тебя свалилось. не заслужил такого от меня.
а я. а что я. а я девочка в депрессии, девочка без мечты, девочка, с огромной любовью, похожей на религию, девочка, злая и нещасная. девочка, которая сеет скорбь
вот уж правда, кто умножает познания
я хотела быть счастливой, и без тебя это не представлялось. я хотела быть кем-то, и без тебя это тоже казалось невыполнимым. иногда я говорила себе - найди место, но не в ком-то, но потом перестала. видишь, к чему это меня привело. к незнанию - что будет завтра, послезавтра, через неделю. сможешь ли ты меня простить, что я перестала быть нормальной константой.
а я себя - нет.
и если я не найду для себя цель, которой забью свою жизнь, от меня не останется даже взгляда. я могу подойти к стае уличных собак, и они примут меня к себе. я могу зайти в клетку с тигром, я могу прыгнуть в реку, я могу шагнуть в пропасть - но если я это сделаю, я снова сделаю то, что ты просил меня не делать.
я просила называть меня ..., и когда тебе было больно, вот тогда ты меня так называл. ты называл меня так слишком много раз за последние две недели.
я даже представить себе не могла, что сотворю такое. я так злилась на нее, смотрела на нее свысока, потому что ее любили, так искренне и преданно, а она взяла и растерла. я хотела быть на ее месте, хотела быть той, кого он любил, но вышло так, что я тоже взяла и растерла.
а мне говорят, ты ничего такого не сделала. ты не совершила ничего ужасного. я тоже так думала, думала, пока не выветрился коньяк, пока я не сползла по стенке в часа два ночи, вглядываясь в экран, и шепча, о боже пожалуйста нет, не надо. ты обещал, ты обещал, обещал. но должна ли я была тебе верить так легко, выдавая желаемое за действительное.
ты много говорил. как у меня столько возможностей, и вся жизнь впереди, говорил, что я
ты говорил еще слова, от которых у меня сердце разрывалось на части, и я так старалась испортить этот твой поток лести, ты говорил одно, я другое, ты держал дверь, я выходила через окно, ты говорил мне ты красивая сегодня, а я говорила я похожа на мокрого ежа, ты говорил мне с тобой хорошо, а я говорила мне с тобой тоже - но я верила, что значу хотя бы что-то, верила, что ты правда так думаешь, потому что ты говорил мне это и годы назад. но теперь ты говоришь, как в тебе вообще ничего нет, и до сегодня я не была уверена, что понимаю, как это. ты говорил, в тебе ничего нет, а я думала, нет, не правда, в тебе есть талант и еще - мягкость ко мне.
а сегодня я проснулась пустой. я знаю, что у тебя ямочки на щеках и подбородке, и знаю, какие красивые у тебя глаза, и знаю, какой ты умный, и правильный, и верный, и я могу это замечать - но я не чувствую ничего. я помню, как сильно люблю тебя - но это вообще теперь пустой звук. я люблю тебя. что это значило для меня раньше - я никогда не сделаю тебе больно. а что значит сейчас? ничего.
вчера я смотрела на тебя, и видела твою улыбку, а сегодня я вижу твой мертвый взгляд. если закрыть половину лица рукой - никогда не угадаешь, что на второй половине.
а теперь я такая же. я думала, я настрадалась. думала, наждалась. думала, натерпелась.
а вот оно как. я могу улыбнуться - но глаза не могут. и я ничего не боюсь.
я не могу дышать. а дышу.
я живая, но я такой себя не чувствую. вчера пила, чтобы забыться, а сегодня хочу, потому что хочу почувствовать горечь.
если бы у меня был косяк, я бы выкурила. если бы у меня были таблетки, я бы глотнула.
это делает меня слабой? меня нет, я вышла.
я так тряслась, что у меня нечего ему предложить, что даже не вспомнила допустить мысль, что он меня уважает настолько, чтобы даже не воспользоваться моим отчаяньем
вот, что я сделала не так
я ничего не чувствую я задыхаюсь потому что ничего не чувствую